Марина Овсянникова снова напомнилао себе. В первые дни специальной военной операции эта дама прогремела, покрасовавшись с «антивоенным» плакатом в прямом эфире Первого канала, где она работала редактором. Разумеется, с работой пришлось расстаться, однако тут же возникли слухи, что все это неспроста, что вовсе не очертя голову дама ринулась в омут пацифизма, а по вполне трезвому расчету. Мол, была некая договоренность о будущем трудоустройстве на Западе в случае успеха демарша.

Марина Овсянникова снова напомнилао себе. В первые дни специальной военной операции эта дама прогремела, покрасовавшись с «антивоенным» плакатом в прямом эфире Первого канала, где она работала редактором. Разумеется, с работой пришлось расстаться, однако тут же возникли слухи, что все это неспроста, что вовсе не очертя голову дама ринулась в омут пацифизма, а по вполне трезвому расчету. Мол, была некая договоренность о будущем трудоустройстве на Западе в случае успеха демарша.

И в самом деле, вскоре Марина всплыла в Германии в качестве сотрудницы Die Welt. Поначалу казалось, что из нее там постараются сделать новую звезду вроде белорусской Тихановской – глашатая тех людей, которых позже назовут «хорошими русскими». Но в реальности она никак не прогремела, ничем себя не проявила, а недавно и вовсе сообщила, что на DW больше не работает. Истек, говорит, трудовой контракт. Впрочем, мы-то знаем, что три отработанных ею месяца – это типичный испытательный срок и, следовательно, испытания Овсянникова не прошла. Не пригодилась, уж извините. Работать в западной медиакомпании – это вам не плакатом махать перед камерой.

И вот Овсянникова вернулась в Россию. Были предположения, что она попытается публично покаяться за свой проступок или хотя бы сделать вид, что ничего не было. Россия добра и милостива – глядишь, и приняли бы ее на прежнюю должность, пусть не на Первый канал, который она подставила, а в какую-нибудь контору попроще. Но нет, судя по ее записям в блоге, никакого раскаяния не произошло. А приехала Овсянникова, чтобы отсудить у бывшего мужа детей, брошенных ею на произвол судьбы при отъезде. «Мой сын уже взрослый», – пишет она. – «Ему почти 18 лет, и он вправе сам определить свою судьбу. Но моя 11-летняя дочь должна жить вместе со мной». При этом жить ребенок должен не в России. Далее идут пассажи про «государство-агрессора» и что только за границей она сможет «привить ребенку правильные моральные ценности».

Оказалось, что уровень Овсянниковой ниже самых пессимистических оценок. Она восхваляет страну, в которой ей только что дали пинка под зад, и порочит государство, которое держало ее на довольно пристойной должности. Она абстрагируется от реального мира и полностью погружена в мир вражеской пропаганды. В то время как Германия снабжает киевский режим оружием для убийства русских и для войны до последнего украинца, Овсянникова утверждает, что в западном обществе «каждая человеческая жизнь бесценна».

В то время как нормальные люди, любящие Россию, нередко жалуются, что в российских городах и в особенности в столице днем с огнем не найдешь патриотической символики, Овсянникова фантазирует, что в наших детских садах детей учат рисовать букву Z и «восхвалять войну». 

Но дело, в конце концов, не в этой отдельной гражданке. Случай сам по себе весьма показательный, над которым следовало бы поразмыслить всей нашей новейшей политизированной эмиграции. Мне, например, казалось, что Овсянникову, раз она высунулась первой, смогут достойно пристроить на Западе. Ее последователям, понятное дело, ничего не улыбалось, но один светоч, на который полетит человеческая мошкара, все-таки должен быть. Реальность оказалась суровее: Западу не нужно даже этого.

Таким образом, эмиграция по идейным соображениям становится личным делом эмигрирующих, а вовсе не частью борьбы Запада против России. Трепыхайтесь как хотите, никаких бюджетов для вас не выделено. Причина проста: вы неэффективны и вообще бесполезны.

Это новая ситуация. Мы привыкли к тому, что Запад тщательно взращивает пятую колонну в России, и ожидали, что усилия в этом направлении с началом СВО будут удвоены и утроены. В свою очередь, в штабах противника, кажется, всерьез рассчитывали на то, что население страны выйдет на улицы под влиянием биржевой паники, других шоковых новостей, а также массированной пропаганды в социальных сетях и по телефону – помните «звонки Зеленского»? Но ничего подобного не произошло, народ показал свое единство, а подрывная сеть Навального, на которую так рассчитывали ее зарубежные хозяева, была превентивно разгромлена. Сильно ограничены были и возможности Facebook и других социальных сетей, которые прежде выполняли роль коллективного организатора протестных акций.

В итоге оказалось, что вкладывать ресурсы не в кого и незачем. И если уж внутри страны у Запада не оказалось вменяемых контрагентов, то тем более непонятно, зачем подкармливать тех, кто уехал. Если они осуждают Россию или, по крайней мере, готовы об этом заявлять, подобно Хаматовой, Гребенщикову и иже с ними, так это не какая-то их особая доблесть в глазах тамошних властей, а обязательный стандарт, которому должны следовать все.

Я не буду говорить, что наши уехавшие «нетвойнисты» окажутся в Европе людьми второго сорта. Люди второго сорта сегодня – это украинские беженцы, и за эту великую привилегию они с удовольствием проследят, чтобы россияне выше третьего или четвертого сорта не поднялись. Собственно, Овсянникова понимала это каким-то своим чутьем и пыталась записаться в украинки, но бдительные украинцы не дали ей этого сделать и даже внесли ее в базу «Миротворец». 

Дальше можно было бы порассуждать о том, что западные страны, жалея бочку варенья и корзину печенья для современных мальчишей-плохишей и девиц-плохиц (то есть «хороших русских» – на их собственном жаргоне), ведут дело к тому, что идейно поехавшие и уехавшие рано или поздно оценят, как хорошо им было в своей стране, пересмотрят свои взгляды и вольются в наш дружный коллектив. Но я бы не хотел этого делать. Я в их перековку не верю.

Мне кажется, было бы лучше, если бы они не вернулись. Пусть остаются в царстве «правильных моральных ценностей». Да, на хлебные и непыльные места не возьмут, но это не беда. Можно начать с малого, ведь любой труд почетен. Конечно, за место уборщицы или официанта предстоит конкурировать с иммигрантами из Чада или Бангладеш, но я уверен, что люди российской закалки с этим справятся. А дальше – пусть совершенствуют свои трудовые навыки, живут жизнью своих новых родин и постепенно забывают русский язык. Забывают дорогу в российские сегменты соцсетей, абстрагируются от наших проблем.

Мне кажется, так будет лучше для всех. 

Теги:  СМИ , эмиграция

   Читать дальше.