Венгрия и Сербия договорились о строительстве соединяющего эти страны нефтепровода. Так российская нефть, поступающая в Венгрию по южной ветке «Дружбы», сможет обеспечить сырьем и Сербию. Последняя с введением эмбарго на морские поставки российской нефти рискует оказаться в нефтяной блокаде, ведь сейчас основной объем сырья поступает в Сербию через морские порты Хорватии.

Венгрия и Сербия договорились о строительстве соединяющего эти страны нефтепровода. Так российская нефть, поступающая в Венгрию по южной ветке «Дружбы», сможет обеспечить сырьем и Сербию. Последняя с введением эмбарго на морские поставки российской нефти рискует оказаться в нефтяной блокаде, ведь сейчас основной объем сырья поступает в Сербию через морские порты Хорватии.

Само по себе анонсирование крупного инфраструктурного проекта, который еще больше свяжет две европейские страны с Россией – открытый вызов внешней политике ЕС. Вызов, возможный лишь по той причине, что Брюссель до сих пор не продавил введение диктатуры при принятии ключевых решений на уровне союза, тем самым раз и навсегда решив проблему двух мнений внутри себя. О необходимости отказа от практики единогласного принятия решений в пользу диктатуры большинства евробюрократы говорят все чаще.

Но пока формально недружественная России Венгрия (а в перечне недружественных – все государства Евросоюза) проявляет недюжинную активность, формируя в Европе своего рода «коалицию рациональности» из стран, не готовых идти в фарватере санкционной политики ЕС, вредящих его собственным членам. Будапешт четко очертил собственные красные линии в вопросе санкционного давления на Россию, и главная из этих линий – энергетика.

Во-первых, Венгрия привязана к российской нефти, и что важнее – к сорту Urals, который используется единственным в стране Дунайским НПЗ. Во-вторых, Будапешт категорически сопротивляется введению санкций в отношении атомной отрасли РФ, ведь Росатом совсем недавно, в августе этого года, получил от венгерских властей разрешение на строительство двух атомных блоков АЭС в городе Пакш. Их строительство должно начаться в самое ближайшее время. Именно позиция Венгрии не позволилавключить атомную составляющую в свежий, восьмой по счету, пакет санкций ЕС.

Вторая страна – Сербия, хоть и не является членом ЕС (условием вступления Белграду поставили немыслимое для сербов признание независимости Косово), сейчас испытывает колоссальное давление Евросоюза, требующего поддержки санкционного режима в отношении традиционно дружественной Белграду Москвы. Сербский президент Вучич говорит об этом вполне открыто. «Мы будем вести себя в соответствии с интересами Сербии. Мы будем придерживаться такой позиции до тех пор, пока ущерб, который будет нанесен Сербии, не станет больше всего остального», – заявилон 8 октября.

Едва ли соединяющий Венгрию и Сербию нефтепровод может быть построен быстро. И конечно, этот проект не станет решением проблемы по обеспечению Сербии трубопроводной нефтью прямо сейчас. А значит, тем больше этот проект стоит воспринимать как политический жест. Ни Будапешт, ни Белград не хотят уходить на дно вместе с погружающимся в пучину острейшего энергетического и экономического кризиса Евросоюзом. А потому посылают недвусмысленные сигналы вовне – одновременно в Москву, а также другим своим соседям, скованными узами «Дружбы»: Чехии и Словакии.

Степень русофобии последних, впрочем, на данном этапе слишком высока, чтобы открыто выступить против продолжения санкционной войны. Однако неизбежное сокращение трансфертов из бюджета ЕС со временем заставит и эти страны оглянуться в поисках «спасательного круга». Не стало бы только поздно. Так или иначе, уже сейчас очевидно, что российские интересы глубоко вклинились в тело Европы, и эту «занозу» так быстро не извлечь.

Интересные новости по теме энергетической интеграции в эти же дни пришли из Москвы, где проходил II Каспийский экономический форум. Самым громким заявлением на нем стало заявление замминистра энергетики Ирана Мохаммада Али Фарахнакиана о проработке плана соединения российской и иранской энергосистем. Общая энергетическая система (через Туркменистан) позволит осуществлять обмен электроэнергией между странами – членами ШОС. Заявка еще более масштабная, чем сербско-венгерский нефтепровод.

Интересно, что целесообразность синхронизации работы энергосистем России, Ирана и Азербайджана обсуждается с 2020 года. Возможно, пассивность Азербайджана стала поводом для форсирования проекта с другой, туркменской, стороны. Включение в процесс Туркмении и вправду позволит общей энергии выйти на широкие пространства Евразии с перспективой формирования общего рынка электроэнергии уже не в рамках ЕАЭС, но ШОС.

Переориентация проекта на восточный берег Каспия не исключает возможность присоединения к нему Азербайджана, более того – стимулирует Баку к этому действию. Параллельная работа энергосистем России, Ирана и Азербайджана (при непротивлении Турции) в обозримом будущем почти автоматически включит в общий «энергетический котел» Грузию и Армению, сформировав возможность для транскавказского энергетического перетока. Такая большая энергетическая сделка не только способствует формированию макрорегиона с центрами в Москве, Анкаре и Тегеране, но и построит прочный экономический фундамент для решения застаревших геополитических и военных конфликтов.

Общий электрический провод и общая труба сами по себе выстраивают пределы возможных конфликтов внутри макрорегиона, сколь бы противоречивыми ни были интересы входящих в него стран. В этом смысле российско-турецкие отношения, стрежневыми элементами которых являются «Турецкий» и «Голубой» потоки, а также потоки туристические, являются хорошим примером. По этой же модели, но уже под эгидой таких объединений, как ШОС и БРИКС, в будущем могут быть выстроены отношения между Индией и Пакистаном, Индией и Китаем, Азербайджаном и Арменией и другими вечными антагонистами.

Теги:  нефть , энергетика , электроэнергия

   Читать дальше.