После 24 февраля интернет разразился шутками про то, что дипломатия больше не нужна. «У меня диплом МГИМО – значит, быть мне кассиром в супермаркете». Потому что зачем теперь вообще дипломаты, если все решают военные.

После 24 февраля интернет разразился шутками про то, что дипломатия больше не нужна. «У меня диплом МГИМО – значит, быть мне кассиром в супермаркете». Потому что зачем теперь вообще дипломаты, если все решают военные.

Политика и футбол – два общественных явления, про которые все всё знают. Политика – это часть видимого нами каждый день и, возможно, именно ее ежедневность создает иллюзию понимания всего. С той же очевидностью, с которой за два года мы начали массово разбираться в пандемиях, штаммах, вакцинах и прививках, хотя все эти годы жили бок о бок с дипломированными инфекционистами и вирусологами.

Международные отношения и дипломатия – тоже пространство всеведения. Не нужно думать, учиться, исследовать, собирать базы данных, овладевать новыми методами. Достаточно каждый вечер включать телевизор, из которого знающие люди объяснят, кто прав в любом конфликте и чего хотят мировые лидеры. Любой, у кого есть телевизор и смартфон, то есть примерно каждый, теперь способен рассуждать о международной политике. Сомнения массовому читателю и зрителю не свойственны, а потому фразы типа «Путин сделает так, потому что…», «Байден на это не пойдет, так как…» можно услышать и прочитать в любом диалоге.

Да и к тому же – что они делают, эти дипломаты? Рабочие инструменты дипломата – мозги, голос и руки – мозолей, нагара и копоти не предполагают, а значит, эти лощеные лица, ухоженные ладони и ладно сидящие костюмы никак не могут принадлежать тем, кто вкалывает. Работают они за границей, живут припеваючи, сидят в кабинетах, подписывают бумажки, а попробовали бы поле вспахать у нас под Рязанью... Тем более растут они в этом своем МГИМО, где любой социальный лифт работает только после звонков лифтеру, а то и начальнику ЖЭКа. Сколько раз за эти годы я, географическая полукровка, своим трудом оказавшийся в самом элитном вузе страны, искренне разубеждал бакалавров, боявшихся из других университетов поступать в магистратуру МГИМО: «Не надо денег и связей, вкалывайте на учебе, и все получится!» Неверные, но устойчивые стереотипы и об университете, и о профессии гораздо сильнее, чем реальный опыт.

Попробуйте использовать инструменты дипломата. Представьте коммуникацию с любым важным для вас человеком в условиях, когда у вас нет статуса, который выше, силы, которая мощнее, денег, которых больше. Вообразите, что ваша родная сестра сначала наплевала на могилы общих родителей, а потом своих детей, которые вам все еще любимые племянники, взяла в заложники и угрожает убить всех. Вы, может быть, и устали от нее давно и хотели бы плюнуть на все и отпустить замуж за поляка, если она так хочет в Европу без визы ездить, но детей жалко. И надо общаться. Вот попробуйте уговорить такую хоть на что-то.

Орущий начальник, склочная жена, зарвавшиеся дети, властные родители – тасуйте эпитеты и существительные в любых сочетаниях, проходя эти интеллектуальные упражнения. В какой-то момент поймете, что проще выйти из коммуникации, оставить все как есть, прекратить общение, отложить разговор. Наверное, никто не погибнет. Но когда дипломаты перестают говорить, в дело вступают военные. В этом смысле слушать Лаврова всегда намного лучше, чем Шойгу. Земля – тесная планета: пока на Украине мы воюем с США (пусть и не напрямую, а через прокси), с ними же в ООН мы обсуждаем будущее ядерного нераспространения. Что бы ни происходило в отношениях между нами в конкретных регионах мира, «ядерка» – вечная сфера необходимых переговоров. Тотальность нынешней войны с Западом обманчива: business as usual вернется не скоро, но наш век увидит и отмену санкций, и рукопожатия лидеров воюющих стран, и примирение врагов. Для этих видов миротворчества и нужны дипломаты.

Война – этическая антинорма. Ее всеми силами нужно предотвращать. Но война – историческая норма. Смена войны и мира есть смена дня ночью. Она естественна и вечна, пока живут люди. Даже если идут войны, дипломаты нужны, поскольку именно они приближают прекращение боевых действий иногда не менее эффективно, чем солдаты и офицеры. Переговоры, особенно параллельные боевым действиям, всегда вязкий и небыстрый процесс. Тихонечко, чтобы не навредить, часто непублично, вне всяких методичек и заготовок (просто потому, что в разговоре с врагом есть огромное пространство для творчества) дипломаты нащупывают тактику, чтобы реализовать стратегию, определенную политическими лидерами. Нормальное общество без эффективной дипломатии, но с мощной армией – невозможно. Оно молчаливо и беспомощно, как немой старик с берданкой, палящий посреди деревни в запуганных баб, но неспособный сказать, что ему нужно.

Есть и хорошие новости. Общественное мнение не отберет профессию у дипломатов так же, как не может отобрать ее у футбольных специалистов. Обсуждать футбол может каждый. Работать классным нападающим или тренером – единицы. Пока человечество не уничтожит само себя глобальной войной, великие дипломаты останутся – так же, как и великие игроки и тренеры, поскольку от «обсуждать» до «участвовать» и от «участвовать» до «делать эффективно» – огромная дистанция, которую можно преодолеть многолетними, часто самоотверженными, трудами и потерями, но никак не парой ежедневных кликов в смартфон.

Цените дипломатов не меньше армии.

Теги:  МИД , спецоперация , Россия и Украина , дипломаты

   Читать дальше.